Выбрать сегодня для постановки пьесу Григория Горина, написанную в 1970 году по мотивам «Легенды об Уленшпигеле» — поступок, много говорящий о нашем времени.

История балагура, пьяницы, бабника и весельчака, способного заговорить даже смерть, когда-то была гимном веселью и свободе. Самым привлекательным в Тиле было его существование вне правил, вне рамок, вне семьи, армии, церкви и государства. Он как бы проходил мимо, по касательной: все осмеивая, переворачивая, и самой смелостью смеяться заряжал озоном затхлую атмосферу советских семидесятых.

Жанр спектакля обозначен как «комедия-рок» — музыку Геннадия Гладкова исполняет рок-ансамбль с удивительным названием «Темп-77». Совсем молодые ребята весь спектакль на сцене, точнее, над сценой — для них устроена площадка как бы на втором этаже в огромном сером ангаре с тремя шиферными стенами. Художник Николай Симонов заставил это неуютное пространство деревянными креслами, сколоченными в ряды, как в старых кинотеатрах. Их опрокидывают, расставляют, образуя то родительский дом, то королевский дворец, то военный плац, то городскую площадь. Жители здесь одеты узнаваемо — костюмы адидас, леопардовые мини, широкие плащи — художник по костюмам Мария Данилова вывела на сцену обитателей какого-нибудь пригорода в девяностых-нулевых. Таков и Тиль — гопник в майке, трениках, бейсболке и кожанке. У мускулистого Леонида Тележинского, еще не знакомого театралам ученика Голомазова, опасные повадки парня «с района» и хулиганское обаяние любимца улиц. Глядя на него, веришь, что он бежит покоя, приличий и семейных уз. Свою Неле он предпочитает любить не дома — одетую в скромную блузку и юбку, а встречать ее то белокурой оторвой на шпильках, то суровой воякой в камуфляже (всех трех играет Полина Некрасова). Он может нахамить королю, может подраться с капралом, может запить от отчаяния. Вот только смешить у него не получается, и всеобщий восторг от его комических куплетов не вполне оправдан. Пепел Клааса и вовсе не стучит в его грудь, толкая в путь — он таков от рождения: бродяга, шалопай, попадающий в большие неприятности.

Веселья в спектакле мало (вероятно, помимо намерений авторов он получился меланхоличней и сумрачней, чем задумывался) — и нельзя не видеть в этом парадоксе печать дня сегодняшнего. В 70-е «Тиль» был историей не про политику, а про талант, который вроде бы не воюет с системой, а просто валяет дурака, смешит людей — однако сама свобода от системы и позволяет ее побеждать. Этот тонкий баланс — не про политику, хотя именно про нее — и оказался невозможен в наше время. Вещь полувековой давности с ним уже не резонирует, устаревание драматургии при переносе ее на сцену без адаптации проявляется, как на фотопленке. Сегодня, когда политический шлейф возникает у самых обыденных разговоров, нельзя поставить вещь о талантливом шутнике так, будто важна лишь степень таланта. Здесь, однако ж, все не всерьез: это сказка, где дурачок может обратиться к царю на «ты», где обвести вокруг пальца церковника, доносчика или военного противника можно с помощью хорошо подвешенного языка, сообразительности и толики везения.

Самые смешные образы, сыгранные с карикатурными штрихами и азартом — король Филипп, который у Дмитрия Гурьянова вышел лукавым лощеным мажором, томящимся от скуки, и жена его, королева Мария (эпизод искрометного фарса от Алены Ибрагимовой).

Самыми значительными стали роли старших персонажей — Клаас у Владимира Ершова и Сооткин Марины Орёл — так живы, естественны, полны правды честно прожитой жизни и любви друг к другу, о которой глазами говорят больше, чем словами. Профос Александра Телешко — ни дать ни взять мэр провинциального городка, самоуверенный вальяжный чинуша.

В примирительном финале Тиль, приведя народ к свободе и благополучию, после гибели является духом к своему другу и обещает воскреснуть, как только случится беда. Не сейчас: пока все хорошо; и выглядит это чересчур гладко для нынешнего нервно-чуткого времени, где потребность в герое остра как никогда.