Cамая масштабная в Восточной Европе оффлайн выставка-ярмарка цифрового искусства Disartive пройдет в Москве с 23 по 25 июня. На 11 LED экранах общей площадью 67,5 метра покажут более 100 работ цифровых художников — Покраса Лампаса, AES+F, Никиты Реплянского, Олега Сороко, Андрея Тюрина… Также в программе — онлайн-экспозиция в галерее «9554» на платформе Cryptovoxels, презентации частных коллекций и стартапов, аукционы, воркшопы c бизнесменами и многое другое. О цифровом искусстве, новых востребованных направлениях, технологиях блокчейн и о том, как участники Disartive за последние 3 месяца смогли заработать миллион долларов, «РГ» рассказала основатель ярмарки Ольга Дворецкая.

Мир, кажется, помешался на всем цифровом, и искусство тоже не устояло. Что же это такое современное цифровое искусство?

Ольга Дворецкая: На самом деле, цифровое искусство появилось в 60-70-ые годы прошлого века вместе с первыми ЭВМ. У художников появилась возможность изображать гиперреальность, и они с воодушевлением начали экспериментировать с технологиями. Но большие надежды на новое искусство тогда не оправдались. Возникло слишком много вопросов: как придать ценность работе, как подтвердить ее подлинность, как долго такой шедевр будет существовать. Ответы коллекционеров не устроили, и цифровое искусство на десятилетия было отодвинуто на периферию мира искусства. Были яркие вспышки, вроде открытия Музея современного искусства «ArsElectronica Center» или появления группы художников net.art в середине 90-х годов XX века, но перелом произошел лишь в 2007 году, когда появился iPhone, а вместе с ним и огромный запрос на видео-цифровой контент. Тогда же появилось множество программ — плагинов, которые позволяли цифровым дизайнерам создавать свои работы. Стали развиваться соцсети, мессенджеры, боты, искусственный интеллект, и художники устремились в эту новую область за новыми смыслами, оторвавшись от традиционной формы.

И этим мы обязаны в том числе и появлению NFT (non-fungibletoken или невзаимозаменяемый токен)?

Ольга Дворецкая: Да, блокчейн, криптография, NFT помогли решить одну из главных проблем цифрового искусства. Смотрите, когда вы покупаете у художника обычную картину, она становится вашей собственностью. Вы можете ее повесить на стену, подарить или перепродать. Вторую точно такую же картину художник вряд ли создаст. Всегда будут отличия в мазках, а качественную подделку поможет определить, например, углеродный анализ. С цифровым искусством не все так просто. Художник может создать невероятно красивый файл, но где гарантия, что никто не нажмет Copy-Paste и через пять минут не появятся сотни точных копий? Кто поручится, что именно это оригинал, имеющий ценность? И тут на помощь пришел NFT — технология, которая решила проблему верификации и подлинности экземпляра. Это может быть небольшая картинка или огромный файл, хранящийся в каком-то хранилище, но у каждого из них есть индивидуальный токен, который ты видишь в своем крипто-кошельке. Люди подхватили идею криптобанков и стали развивать блокчейн-платформы для цифровых художников.

Наверное, это сильно облегчило работу галеристов и коллекционеров. Больше не надо задумываться о том, как транспортировать и охранять картины, ведь, по сути, нужен только большой экран.

Ольга Дворецкая: Достаточно смартфона. С помощью блокчейн-систем я храню всю свою коллекцию в телефоне. А Facebook и Instagram стали моей галереей и стенами в моем доме, где я могу «развесить» свои картины и показывать их друзьям. С перевозкой картин, как вы понимаете, тоже нет никаких проблем. И страховка не нужна. Хотя не исключаю, что с развитием цифровой среды могут появиться кибермошенники и придется как-то от них защищаться.

В Эрмитаже открылись две выставки о блокаде Ленинграда и жизни музея
А что нужно, чтобы создать цифровой шедевр? Если мой ребенок рисует в Paint красивые картинки, он тоже цифровой художник?

Ольга Дворецкая: Если он нарисует что-то такое, что соберет огромное число последователей и это захотят купить, то вполне возможно, на какое-то время он станет цифровым художником. Если честно, я немного завидую современным детям, которые имеют возможность свободно творить и самовыражаться — рисовать, фотографировать, снимать видео и делится этим с друзьями в Instagram или YouTube. У некоторых даже получается на своем увлечении заработать. Но все-таки ценность художника определяют его окружение, количество и качество работ. Например, художник Beeple (Майкл Винкельманн) в течение 13 лет каждый день рисовал картинки и выкладывал их в Сеть. Для него это был челлендж, который в итоге принес ему 69 миллионов долларов. Именно за столько на аукционе Christie»s купили коллаж из его работ под названием Everydays: The First 5000 Days. Рекордная цена — не случайность, к этому моменту у него уже были миллионы поклонников и последователей. Он творил не ради денег, а ради самого процесса творчества. Кстати, эта новая тенденция в цифровом искусстве, дизайнеры отказываются от заказов, чтобы свободно творить. Но мало просто творить и выкладывать свои работы в том же Instagram, нужно, чтобы твои работы резонировали с чувствами других людей.

Какие темы резонируют и вызывают отклик у публики?

Ольга Дворецкая: Художники очень разные. Кто-то создает очень необычные программируемые арты. Другие творят в 3D и 4D. Недавно обнаружила одного талантливого парня, который создает цифровое кино: каждый фрагмент его работы — это целый сюжет. Я прямо вижу, как это может развиться в новое направление в кинематографе. Многие художники стремятся передать свои мысли и эмоции. Мы видим философские размышления о жизни и посвящения любви, исследования гиперреальности и абстракции с интересными фантастическими мыслями. Набирает популярность неофеминизм — художницы в своих работах смело, открыто и глубоко размышляют о проблемах женщин, живущих в современном токсичном мужском мире. Мы наблюдаем сейчас создание новых артбрендов, которые балансируют на грани дизайна и искусства. Их концепции удивляют, а работы потрясают.

69 миллионов долларов за коллаж — есть к чему стремиться… Если говорить о рынке цифрового искусства, то какова средняя цена?

Ольга Дворецкая: Около 2,5 тысячи долларов. А общий годовой оборот продаж цифрового искусства и NFT-продуктов превысил миллиард долларов. Этот рынок сейчас активно развивается: художники ищут себя, экспериментируют, меняют площадки, сами становятся коллекционерами. На одном поле оказались опытные художники и вчерашние подростки — 18-летние креативщики. И все находят своего покупателя. Что любопытно, участники рынка держатся друг за друга, исповедуя принцип: отдать и приумножить. Это важный шаг к разумному использованию ресурсов и развитию креативных индустрий.

Эрмитаж готовит первую вставку NFT-искусства. Значит ли это, что традиционные музеи открыли свои двери и залы для нового искусства?

Ольга Дворецкая: Конечно, выставки цифрового искусства давно проводятся. В Пушкинском музее только завершилась выставка Била Виола, классика видеоарта. Есть Мультимедия Арт Музей, который работает с цифровыми художниками уже более 10 лет, Музей современного искусства «Гараж»… По всему миру открываются онлайн-музеи. А в некоторых городах в музеи превращают небоскребы, увешанные LED-панелями. Не исключено, что скоро появятся новые формы цифровых музеев, которые мы пока и представить себе не можем.

Что ждет гостей и участников Disartive?

Ольга Дворецкая: В первую очередь, это выставка цифрового искусства. Мы хотим собрать группу художников, чьи работы сможем показывать по всему миру и предлагать крупным коллекционерам и компаниям с высоким запросом на качество продуктов. Но мы не просто создаем первую в России коллекцию цифрового искусства, но и исследуем творчество художников. Мы живем в интереснейшее время, когда происходит смена поколений художников: идет новая волна, креативная и непредсказуемая. Старое и новое сливается в одну сюжетную линию и прямо на наших глазах зарождается новые направления цифрового искусства.