— Зачастую за разными ролями так или иначе вырисовывается некий общий типаж героини. Как бы вы описали образ женщины в экранной интерпретации Анны Михалковой?
— Думаю, мне удалось не стать заложником одного типажа. В моей творческой биографии очень разные женщины: и сильные, и слабые, и одинокие, и многодетные.
— Вы не раз примеряли на экране форму: «Изображая жертву», «Исправление и наказание», теперь на телеканале «Россия» вышел сериал «Васнецова». В реальной жизни находите в себе какие-то черты, которые пригодились бы, если бы вы выбрали карьеру в органах?
— Не могу сказать, что я привношу какие-то личные качества. Конечно, мне не изменить свой голос, смех, какие-то поведенческие вещи — в этом мы с персонажами становимся похожи. А все остальное — данность сценария, замысел автора и видение режиссера.

Зачастую артисту приписывают его экранный образ. Я веду «Спокойной ночи, малыши!», и всем кажется, что могу посоветовать, как воспитывать детей, чем их кормить и так далее. Это великая иллюзия экрана.
— Кстати, о детях. Вы росли в многодетной семье, у вас самой трое. У вашей героини, Вероники Васнецовой, четверо, при этом она еще успевает дать фору коллегам-мужчинам. Реалистично ли это?
— Возможно, есть такие единичные случаи. Но не сказать, что Васнецова дает всем фору. Этот персонаж как раз строится на противоположном: она в разводе, с четырьмя детьми переезжает в новое место, где никого не знает, и при этом с понятными только ей логическими выводами умудряется раскрывать преступления. Чаще всего она исходит как раз из материнского опыта.

— Какой совет вы могли бы дать работающим мамам по собственному опыту?
— Я давно никому не даю советов! Единственное — счастливого ребенка может воспитать только счастливый родитель. Потому что дети точно воспитываются не нотациями, а тем, что слышат, когда вы говорите по телефону с подругой. И, конечно, ребенку важно чувствовать себя любимым. Но не в том смысле, что ему все разрешают и покупают подарки.
Сейчас история счастливого детства абсолютно переоценена. И вообще счастливое детство — это странно. Ребенок, формируясь, должен научиться существовать в достаточно агрессивной взрослой среде. Поэтому и школа не может быть самым комфортным местом.

— Какие семейные традиции или правила вы перенесли из родительского дома в собственный? В том, что касается детей.
— Это всегда происходит неосознанно: мы либо повторяем модель мира наших родителей, либо, наоборот, говорим: «Я никогда не буду наказывать своего ребенка, потому что меня наказывали».
Вообще все дети очень разные, к каждому — особый подход. Кому-то достаточно строго сказать, а кого-то надо поставить в угол или лишить компьютерной игры.
— Вы как-то упоминали в интервью, что писали отцу письма, когда хотели изложить свою позицию по какому-то вопросу.
— Конечно, теперь уже никто не пишет письма, все в СМС.
У нас есть общий чат со всеми детьми — моими, Надиными, Темиными, — где мы семейно отмечаем какие-то достижения. Например, кто-то выиграл матч, и все друг друга поздравляют. Это норма большой семьи, когда успехи кого-то воспринимаются как общая радость.