В последний его приезд ко мне 1 сентября (в небывало жаркий час Дня знаний — Михаила Булгакова он обожал) шли от моего дома до метро вместо пяти минут полтора часа, останавливались, он курил, витийствовал, размахивал руками, твердил о том, о чем не уставал повторять: писатель — не окутанное одеждой и запечатленное на фотографиях временное тело, а Вечное Слово, вот и надо успеть перевоплотить бренную плоть в бессмертные буквы, повествовал о встречах с Александром Менем и как пил с ним водку, об Окуджаве, Нагибине, Гафте, с которыми дружил, о Надежде Яковлевне Мандельштам, благодарившей его за то, что выпустил, когда началась Свобода и занялся издательской деятельностью, всего Осипа Эмильевича.

На прощание подарил свой очередной беленький фолиант, озаглавленный «Чистый разум», традиционно проиллюстрированный его сыном, художником Александром Трифоновым.

Юрий Кувалдин был удивительно одарен и удивительно образован — понимал живопись и музыку, наизусть декламировал поэзию начиная с античной… Истинный москвич, родившийся и выросший на Никольской, ходивший в школу, расположенную в здании Греко-славянской академии, исследовавший столицу пешком вдоль и поперек и посвятивший ей вдохновенные строки, создавший Ахматовский культурный центр в квартире Ардовых на Большой Ордынке, снявший фильмы о многих выдающихся современниках, упрямо формировавший литературный процесс в журнале «Наша улица», где публиковал классиков и начинающих, которых потом постоянно поддерживал… Ерник, пересмешник, беллетристический хулиган и смелый лингвист, взявший эпатирующий псевдоним, к счастью, успевший реализоваться во многих томах собрания своих разножанровых сочинений… Достаточно назвать его фантасмагорический нецензурный роман «Родина», сборник эссе «Жизнь в тексте», поэму «Круг чтения», уникальной искренности мемуары… Мы пока не вполне сознаем, кого потеряли. Он сам (отчасти шутливо) полагал: содеянное им оценят лет через 500. Такими масштабами оперировал и мыслил.

Поживем — увидим. Тем паче основания для воплощения прогноза имеются. А пока будем пристрастно вникать. Писатель Юрий Кувалдин не исчезнет из нашей жизни, но его физического присутствия будет очень недоставать.