Выставочные проекты, посвященные столетию русской революции, громоздятся друг на друге, как события самой революции, у которой, как в советской песне, «есть начало, но не будет ей конца», и, кажется, до сих пор «вдаль простерта Ленина рука» (из той же песни). В столице Бельгии Брюсселе — выставка «Бумажная революция», в Нью-Йорке — «Революционный импульс: взлет русского авангарда». Выставок по всему миру много. Преобладает, заметим, именно демонстрация произведений искусства на тему этой революции. В России таких экспозиций, конечно, намного больше, и они, конечно, более внушительные.

Государственная Третьяковская галерея составила, возможно, самую внушительную и дала ей загадочное название «Некто 1917». Здесь полторы сотни произведений из российских музеев и зарубежных, включая парижский Центр Помпиду и лондонскую галерею Tate Modern. Концепция куратора Ирины Вакар необычная — показать не события революции, а реакцию художников на революционность. Революция как таковая здесь, пожалуй, только в кустодиевском «Большевике». «Третьяковка» решила раскрывать эту тему многопланово, демонстрировать различные, порой прямо противоположные порывы художников: от восторгов и стремления работать на власть до попыток бежать от новой реальности.

Директор Третьяковский галереи Зельфира Трегулова поддержала предложение кураторов не загонять высказывания художников в схему. «Пусть время само говорит о себе, — заявила она, — а мы будем его слушать и пытаться понять». Экспозиция составлена из нескольких разделов. Их представляет сокуратор выставки Елена Воронович.