Буффонада, адский канкан перед носом гигантского химерического черта, вращающего велосипедное колесо и стреляющего фейерверком, галоп веселого безумства, где олимпийские боги радостно несутся в Ад, а эмансипированная Эвридика пускается во все эротические тяжкие — такой «оффенбахиадой» Зальцбургский фестиваль отметил на сцене Haus fur Mozart 200-летие композитора. Сатирического «Орфея в аду» Жака Оффенбаха поставил Барри Коски, интендант и главный режиссер берлинской Комише опер, дебютировавший в этом году в Зальцбурге.

Этот буффонный, безбашенный Оффенбах от Коски развеселил и даже обрадовал зальцбургскую публику, погруженную в глубокомысленные модернистские прочтения оперных партитур и мифов нынешней программы фестиваля. Кажется, никто здесь не ожидал, что эта тема может быть еще и развлекательной, восхищать зажигательной энергией действия, драйвом, свободным от содержательной актуальности, поражать виртуозным сплавом актерского искусства, пения и танца. Именно такой праздник беззаботного веселья устроил в Зальцбурге Барри Коски, намеренно отказавшийся даже от оффенбаховский идеи общественной сатиры, пародирующей в «Орфее в аду» не только античный миф, но и общественные нравы французов Второй империи и выводящей мифологических героев в карикатурных образах: Орфей — учитель скрипки, Эвридика — неверная жена и любовница Ариста (Плутона), пьянствующие олимпийские боги, Общественное мнение, требующее от Орфея вернуть из Ада неверную жену в семью, счастливая развязка, где Эвридика освобождается от постылого мужа и предается вакханалии в Аду.

Коски не стал нагружать свой спектакль подтекстами, намекнув только на феминистический апофеоз Эвридики и отдав дань проблеме, достигшей апогея в современности, зациклившейся на сексуальных скандалах. Эвридика в этом «Орфее» полностью свободна, сама выбирает себе мужчин и богов, дерзко эротична и фигурирует в бредово смешных фарсовых сценах, проносящихся в бешеном темпе, где ее героями выступают то пасечник Аристей (Марсель Бекман), сладким тенором увещевающий рой задорно-эротично пляшущих пчел, а затем, в кровати оборачивающийся в заросшего рыжим мехом рогатого сатира Плутона, то Юпитер (бас-баритон Мартин Винклер), прибывший к Эвридике в будуар прямо с Олимпа, в облачении мухи с гротескным «глазастым» гримом. Антигероем для Эвридики является только муж Орфей (испанский тенор Джоэль Прието), длинноволосый малохольный музыкант, во фраке, с большим запасом скрипок в шкафу, которые колотит о спинку кровати Эвридика, не выносящая его бесконечных пассажей. Орфей бесит Эвридику так же, как Юпитер — свою супругу Юнону.

Вся постановка Коски — это абсолютно виртуозный, нарочито вульгарный, шокирующе костюмированный, феерический поток пародий и фарсов, гомерически смешных гэгов, танцев, требующий от актеров исключительной техники и совершенного владения телом. Синхронные, немыслимо высокие прыжки танца пчел в хореографии Отто Пихлера, адский галоп канкана со шпагатами и атлетическими движениями ног, отличная работа хора Vocalconsort Berlin — это то, без чего сложнейший баланс фарсовой вульгарности и оперы-буфф в спектакле не получился бы. Так же, как если бы исполнительница Эвридики американка Кэтрин Левек не обладала бы таким полетным и красивым сопрано, такой легкой и бесшабашной актерской природой, таким комическим, пародирующим даром.

В дополнение ко всему Коски придумал «дублирование» текста разговорных сцен, отдав эту роль звезде немецкого театра и кино Максу Хоппу, который в образе помощника Плутона Джона Стикса не только виртуозно озвучивал в сумасшедшем темпе разговорные реплики всех без исключения персонажей, открывавших синхронно рот, но и всю буффонную палитру «телесных» звуков на сцене, превращая действие в какой-то сюрреалистический поток. И поразительно элегантно, с тщательной выделкой звука и отшлифованными темпами звучала на этом сценическом фоне партитура Оффенбаха в исполнении Венских филармоников и Энрике Маццолы, филигранно соединявшего потоки разговорных сцен и арии персонажей.

Апофеоз «адского» массового канкана с визгами и топотом, под выстрелы фейерверка вращающего «колесо вечности» черта, радость гримасничающей толпы и абсолютная свобода, которую получила теперь Эвридика, вставляющая спицу в колесо самого черта, эффектно резюмировал эту веселую юбилейную оффенбахиаду.

В следующем сезоне Зальцбургский фестиваль будет отмечать свое 100-летие, на празднование которого фестивалю уже выделен бюджет в 66,5 миллионов евро (на 5 миллионов больше обычного). Программу юбилейного сезона объявят в ноябре, среди постановок ожидается «Электра» с Францем Вельзер-Мёстом и Кшиштофом Варликовским, «Дон Жуан» с Теодором Курентзисом и Ромео Кастеллуччи, «Дон Паскуале» с Чечилией Бартоли и другие.