Выставочную деятельность Государственного музея А. С. Пушкина «МК» особенно внимательно отслеживает последние несколько лет. Особенно «урожайным» на инфоповоды стал 2024 год, когда в честь 225-летия поэта в историческом особняке на Пречистенке открыли проект, который, по оценке ряда экспертов, сопоставим с Пушкинскими выставками 1937 и 1949 годов (надо ли пояснять, что в сталинском СССР отмечали юбилеи Александра Сергеевича с невиданным размахом). Между тем в поле нашего зрения попадают и выставки, что называется, антимасштабные, как, например, «Удрать в Болдино…», представленная в Доме-музее В. Л. Пушкина. С репортажем из особняка на Старой Басманной — наш корреспондент.Писательских локаций в Москве так много, что, прожив в столице хотя бы два года, ты перестаешь подходить к каждой табличке с дрожью в руках, а прочитываешь их на ходу, бегло, примерно так: «Здесь в таком-то году что-то там делал такой-то классик».

В 1826–1830 годах Пушкин часто гостил в доме своего дяди Василия Львовича — об этом узнаешь в первую очередь, подойдя к одноэтажному старинному зданию, расположенному в километре от метро «Бауманская». Я останавливаюсь на таких подробностях, потому что по пути сам собой сложился интересный маршрут — идем мимо Богоявленского собора в Елохове, где узнаем из еще одной таблички, что в 1799 году здесь, в тогда еще храме Богоявления Господня, крестили Пушкина-младенца. Заглядываем ненадолго в собор, потому что там хранится известный список Казанской иконы Божией матери, образ которой был в семье Пушкиных. И только потом добираемся до Дома-музея В.Л.Пушкина, где воссозданы интерьеры позапрошлого века и, кажется, витает дух старинного московского гостеприимства.

Выставка «Удрать в Болдино…» ко всему этому должна стать дополнением, но ради нее отдельно ехать в исторические места, примыкающие к Немецкой слободе, может быть, и не стоит.Пусть организаторы простят мне мой прагматизм, но все, что увидят посетители, — это несколько десятков старинных литографий и прочих иллюстраций плюс одна витрина с книгами. Наши литературные музеи — и в первую очередь ГМИРЛи, московские музеи Льва Толстого, Марины Цветаевой, Михаила Булгакова публику «избаловали»: ей теперь хочется эффектной подачи, иммерсивности и прочих ухищрений и постоянного роста ценности экспонатов. И Госмузей Пушкина, кстати, в этой гонке активно участвует — показали же недавно брачные венцы Александра Сергеевича и Натальи Гончаровой, драгоценности, принадлежавшие супруге, подлинную бесценную антикварную мебель из Михайловского… Боюсь, после всего этого «просто картинки» уже «не качают».

«Сегодняшние посетители Болдина видят не совсем ту усадьбу, которую видел поэт: дом был меньше и не имел мезонина; усадебные постройки воссозданы… не сохранились крестьянские избы», — говорят музейщики. Но из каких фрагментов они собирают пазл «настоящего Болдина»? Вот картина Константина Юона «Пушкин на коне» 1949 года. Пушкин, белый конь, деревья и местность, едва ли поддающиеся точной атрибуции… Или рассмотрим с пристрастием работы Бориса Берендгофа: «Болдино. Вечер» и «Болдино. Октябрьский снег». Обе они созданы в 1957 году. Крестьянские избы. Пустующий участок земли. Деревья в желтом, на заднем плане — холмы. Нарисовать это все можно было, не выезжая на место, как ни крути, это «продукт болдиносодержащий», а не аутентичные полотна, созданные современниками Пушкина или хотя бы живописцами XIX века.

Гораздо достовернее канувшую в Лету эпоху передают литографии и акварели первой половины XIX века: «Русские качели», «Играющие крестьянские дети», «Русский плуг», «У проруби», «Русский кабак», но они рассказывают о крестьянской жизни вообще, а не конкретно об участке Нижегородской губернии, по которой ступала нога великого поэта. Литография с картины Александра Орловского «Сенной рынок» изображает вообще Санкт-Петербург. А если в названии четко указано «Болдино» — это обязательно живописный «новодел»: 1966-й, 1967-й, 1977 год, хотя восстанавливать усадьбу начали в постсоветский период, и стоит ли спорить сейчас о том, стала ли реконструкция приближением к «оригиналу» или отдалением от него. Но главное — это чей-то взгляд на места, которые каждый из нас прямо сейчас может увидеть, совершив не такое сложное путешествие, как кажется.