«Отпечаток эпохи. Владимир Лагранж», Галерея Люмьер, до 8 сентября
Фотографии Лагранжа не нуждаются в представлении. Его «Вратарь» (1961), «Юные балерины» (1962) или «Голуби мира» (1962) с выпускниками, встречающими утро на Красной площади, — среди визитных карточек советской фотографии эпохи оттепели.

Выставка Лагранжа в Галерее Люмьер не претендует на исчерпывающую ретроспективу мастера, который начинал в фотохронике ТАСС, был одним из легендарных репортеров журнала «Советский Союз», а в 1990-е сотрудничал с французскими Paris Match и Sipa Press. Скорее, новый проект расширяет представление о наследии фотографа, давая возможность увидеть авторские отпечатки из архива мастера, «контрольки» — распечатку кадров, превращавшую снимки в род киноленты…

Фотографическое наследие Владимира Лагранжа (1939-2022) не исчерпывается временами оттепели и поздней советской эпохой. Оно еще ждет своих исследователей и историков фотографии. Но оттепель была эпохой, интонацию которой Владимир Лагранж поймал очень точно. Эта интонация почти кинематографическая по стилю, лирическая по настроению, легкая — по изяществу исполнения. Разумеется, эта легкость была обманчива. За ней — культура взгляда, воспитанного на художественном наследии (не только фотографическом) всего ХХ века, опыт репортерской съемки и стрит-фотографии, любовь к человеку.

Последнее может показаться не самым главным для фотографа, тем более репортера. Но для Лагранжа именно человек, его счастье и мечты остаются мерой всех вещей. Не случайно ему так удавались фотографии детей — в тех снимках не было ни слащавости, ни рекламного гламура поздних времен. Казалось, что фотограф сохранял ту свежесть и смелость детского взгляда, что непосильны для взрослых. Ту смелость, которую демонстрирует на фото Лагранжа вратарь детской дворовой команды в треухе, экипированный железными мисками, привязанными к коленкам, готовый «держать удар» у самодельных ворот. И еще в его фотографиях 1960-х было предвкушение будущего — не страх перед ним, не испепеляющая усталость и надежда, а изумленное ожидание волшебного мира, который распахнут перед входящими в жизнь. Взгляд эпохи оттепели очень чувствуется в черно-белой фотографии, где под высоким светлым небом без облачка круглится холм. На холме — две далекие фигурки. Ни лиц, ни одежд, ни возраста не разобрать. Но понятно, что это молодые мужчина и женщина. Он стоит, что-то объясняя или доказывая. Она полуотвернулась от него, то ли указывая на что-то вдалеке, то ли пританцовывая, то ли просто подставляя лицо и руки солнцу и ветру. «А шар земной — он выкруглен для счастья!» — сообщает подпись под этим снимком 1960-х. На этом земном шаре — только он и она. Только небо и земля. Чего нет в кадре — так это социума с его грузом обязательств и рамками идеологии. Можно сказать, что Лагранж упрощает. А можно, что, наоборот, напоминает о драгоценности каждой человеческой жизни, которая всегда — меж небом и землей.