Мы словно внутри антиутопии — выдумки фантастов стали реальностью. Одолев пандемию, человечество уже не сможет вернуться к жизни в ее прежних формах. Попробуем заняться футурологией — в области кино. За прогнозом мы обратились к одному из самых успешных продюсеров, президенту фестиваля «Кинотавр» Александру Роднянскому. Он работает по обе стороны океана: в России выпускал фильмы Звягинцева, Бондарчука, Балагова, на Западе — Варнье, Родригеса, Вачовски, Тыквера, Торнтона… Он знает практику кинобизнеса у нас и «у них» и, возможно, лучше видит его будущее.

Какие перемены вы предвидите в киноиндустрии?

Александр Роднянский: Прежде всего быстрый рост новых технологий. Коронавирус ускорил развитие онлайн-кинотеатров — стриминговых платформ. Они успешно оттягивают к себе публику, приковывая ее к мониторам. На малые экраны уходили и многие киножанры: драмы, мелодрамы, картины шпионские, исторические становились подобием книжных романов — сериалами. Из кинотеатров уйдут жанры, смотреть которые на большом экране необязательно. Там останется кино аттракционное, дома оно проигрывает: не сравнишь с IMAX, который буквально погружает тебя в диковинные миры. В кинозалах останутся фильмы, отданные «вселенным» Marvel, Средиземья, Гарри Поттера с его магами, Джеймса Бонда, «Звездных войн»…

Но ведь в кинотеатрах и сейчас крутят авторское кино…

Александр Роднянский: Думаю, в кинозалах останутся две формы показа. О первой я сказал: огромные залы, где, как в театрах, месяцами будут идти блокбастеры типа «Аватара». Таких кинотеатров на страну будет несколько десятков, и билет будет стоить дорого. Вторая форма: система клубов, где будут собираться люди, разделяющие интерес к серьезному кино и желающие потом остаться за чашкой кофе, пообщаться, обсудить. Для такого кино есть обширная аудитория, уже теперь возникла тенденция возвращать на экраны классику: идут премьеры восстановленных картин Феллини, Висконти, Кубрика… Это ответит запросам публики смотреть кино в компании, где люди разделяют общие эмоции.

Пандемия — звездный час стриминга. Он станет главным?

Александр Роднянский: Он хорош тем, что предоставляет доступ к тысячам названий всех времен и жанров. Онлайн-кинотеатры быстро множатся и будут делиться по своей тематике. Например, платформа авторского кино MUBI имеет все основания стать каналом доставки артхауса. И чем более узконаправленной станет платформа, тем более широкую аудиторию она привлечет. Как это случилось с наиболее успешными телеканалами: из чисто музыкального канала MTV превратился в бренд образа жизни поколения.

В кинобизнесе идут «звездные войны» и возникают новые империи. На что они делают свои главные ставки?

Александр Роднянский: Каналы, у которых нет оригинального контента, не устоят в конкуренции. Уже сегодня Netflix вкладывает огромные деньги в производство. Прежде он пользовался продукцией больших студий, а теперь они создали свои стриминг-платформы. Disney, к примеру, купил анимационную студию Pixar, Marvel, компанию Лукаса, производившую «Звездные войны». Warner Brothers запускает платформу HBO Max с контентом, созданным НВО и его компаниями. Это все Netflix потерял, и ему пришлось создавать нечто свое.

Но есть ощущение конвейера ремейков: все без конца повторяется, как в «день сурка».

Александр Роднянский: Поэтому так обострилась борьба за контент: чем он необычнее, тем более востребован. Сегодня самые успешные шоураннеры — продюсеры, авторы знаменитейших сериалов Дэвид Бениофф, Дэниел Уайсс, Райан Мерфи, Питер Морган — на контракте у Netflix. Amazon купил за 200 млн долларов право на перевод в сериальный формат всего, что связано с «Властелином колец». Пандемический кризис лишь подогрел темпы развития стриминговых платформ: они увидели новые возможности для себя и постараются их удержать, когда кризис закончится.

Каковы перспективы кинофестивалей? Сейчас чувствуется паника: вся цепочка звеньев кинопроцесса разрушилась.

Александр Роднянский: Есть фестивали, ключевые для индустрии: Берлин, Канны, Венеция, Торонто — своего рода навигаторы в актуальном кино. Участники каннских конкурсов немедленно привлекали к себе внимание синефилов всего мира. Такие «места силы» никуда не исчезнут: экспертиза нужна всегда, а онлайн-платформы ее обеспечить не могут. Конечно, фестивалям предстоит адаптироваться к новой реальности, и выиграет тот, кто это поймет раньше других. Например, ясно, что нельзя игнорировать сериалы — там много талантливого. Каннам очень мешает конфликт с Netflix: в результате они упустили фильмы уровня «Ромы» Куарона. В целом число фестивалей, можно ожидать, станет меньше, выживут главные бренды. Где тоже все будет зависеть от гибкости руководства.

Что ждет «Кинотавр»?

Александр Роднянский: Это зависит и от того, что будет с нашим кино: в России, увы, нет стратегии по развитию кино, как, скажем, в Южной Корее. Понятно, что «Кинотавр» нашему кино нужен — как помощь в продвижении. И если сумеем приспособиться к переменам, фестиваль будет жить. А пока ждем развития ситуации, перенесли фестиваль на осень, но точную дату назвать пока невозможно.

Какие ваши проекты застряли в производстве?

Александр Роднянский: Завершена сильная картина ученицы Сокурова Киры Коваленко, и мы надеялись на ее премьеру на большом фестивале, но теперь придется ждать год. Посередине съемок застрял фильм Владимира Битокова, получившего приз за дебют «Глубокие реки» на «Кинотавре». На одном из отложенных теперь фестивалей предполагалась премьера «Дочери рыбака» Исмаила Сафарали. Остановилась работа над «Заложником» Павла Чухрая. Шел монтаж рассчитанного на широкий прокат фильма «Чернобыль» Данилы Козловского — премьеру планировали на октябрь, а теперь ее перспективы непонятны.

Наступят трудные времена для драм, фильмов о сложностях бытия, возникнет запрос на истории, укрепляющие волю к жизни и веру в лучший исход

Остановлены англоязычные картины. Есть интересный сценарий по книге бывшего сотрудника ЦРУ, который вел допрос Саддама Хуссейна, есть психологическая драма, которую ставит оскаровский номинант Зиад Дуэри. Но нахлынуло это море проблем, и фильмы по всему миру отложены. И надо действовать, сознавая, что мир действительно уже не будет прежним.

Вы не думаете, что в связи с массовой депрессией, которая будет сопровождать человечество еще не один год, меняется и социальный запрос к кино?

Александр Роднянский: Я в этом уверен. Это запрос на, извините, «фабрику грез». Наступают трудные времена для драм, для фильмов о сложностях бытия. Возникнет запрос на эскейпизм, на отход от удручающей реальности, на кинороманы, комедии, на истории, укрепляющие волю к жизни и веру в лучший исход. Может, это будет не столь примитивно, как я излагаю, но вектор очевиден.