В этом году впервые в фортепианном жюри Конкурса Чайковского работает легендарный пианист Менахем Пресслер.

Его собственной первой победой была Конкурс Дебюсси в Калифорнии в 1946 году. Тогда ему было 17 лет, и с ним сразу были подписаны контракты с лучшими оркестрами Америки — Нью-Йоркским, Филадельфийским и Чикагским. Он выступал с великими дирижерами Митропулосом, Стоковским, Энеску. Его первым учителем был русский пианист Илья Рудяков, а главным наставником позже стал ученик легендарного Бузони, знаменитый Лео Кестенберг. Пресслер стал одним из самых востребованный пианистов современности. Только со своим знаменитым Beaux Arts Trio, внесенным в Книгу рекордов Гиннесса, он сыграл более 6000 концертов. Сейчас пианисту 95 лет. И это уникальный случай в истории, когда человек столь почтенного возраста является действующим членом международного конкурсного жюри. Более того, Пресслер не пропустил ни одного тура, послушав всех до единого участников XVI Международного конкурса Чайковского. На самом пике состязаний — третьем туре, он прокомментировал свои впечатления.

Фото: Государственный мемориальный музыкальный музей-заповедник П.И. Чайковского в Клину.
Конкурс Чайковского: с чего все начиналось
Вы стали свидетелем взросления нескольких поколений пианистов. В каком направлении сейчас движется фортепианное исполнительское искусство?

Менахем Пресслер: Глубоко убежден, что в правильном. И самый яркий тому пример — сегодняшние участники Конкурса Чайковского. Это просто фантастические музыканты! Отмечу, что Россия может с полным правом гордиться своими участниками. Я думаю, даже сам Чайковский гордился бы, услышав таких исполнителей (смеется).

На XVI Конкурс Чайковского приехали очень талантливые молодые пианисты. Они достигли такого совершенства и блеска, какое нам в свое время и не снилось. У нас не было этой виртуозной легкости, которую здесь демонстрируют практически все пианисты. Нам надо было бороться за чистоту техники.

Высокий уровень участников, как правило, влечет за собой жаркие споры в судействе?

Менахем Пресслер: Мы слушаем очень разных исполнителей; каждый старается донести свою интерпретацию, показать свое мастерство. Все обсуждалось нами очень открыто, были разные мнения: с кем-то я соглашался, а с кем-то нет…

Все мы, без исключения, сошлись в одном: здесь небывалое количество талантов и сказочный уровень мастерства.

У нас раньше не было этой виртуозной легкости, нам надо было еще бороться за чистоту техники
Что, на ваш взгляд, сегодня востребовано больше — исполнитель, собирающий огромные аудитории или музыкант, погруженный в творчество, слушающий свой внутренний голос?

Менахем Пресслер: Все зависит от аудитории. Обычно публика любит так называемых «великих пианистов». Но во все времена были популярны и музыканты иного рода — тонкие, чувствующие натуры. А в музыке столько всего может быть передано на сокровенном уровне.

Вы находите общий язык с музыкантами нового поколения?

Менахем Пресслер: Да, очень легко. И мне повезло, что среди моих друзей не только талантливые музыканты.

В самом разгаре третий тур. Должен ли пианист держать что-то в секрете до финального выступления?

Менахем Пресслер: Я не думаю, что это возможно. Когда выходишь на сцену и садишься за рояль, стараешься продемонстрировать все, чего достиг и во что веришь. Просто нельзя что-то выделить и специально показать, а, тем более, что-то скрыть, ведь каждый стремиться выступить как можно лучше.

Как сейчас представлена российская пианистическая школа в мире?

Менахем Пресслер: Русская школа всегда была лучшей. Именно к русской школе относятся такие легенды, как Рихтер и Гилельс. В настоящий момент я вижу очень сильные школы и в Германии, и в Америке, но именно русские пианисты по-прежнему выделяются среди других.

Когда вы прилетали на «Декабрьские вечера» в СССР, вы общались с президентом Пушкинского музея Ириной Антоновой. Поддерживаете этот контакт?

Менахем Пресслер: В последнее время я плохо себя чувствовал, и наше общение на какое-то время прекратилось. Для меня Пушкинский музей будет всегда особым местом в Москве, с которым очень многое связано. Особенно это место напоминает мне о Святославе Рихтере. Этот человек для меня очень много значил. Он был моим кумиром.

Вы за свою жизнь переиграли столько музыки. Кто из композиторов для вас стал важным с точки зрения пианизма.

Менахем Пресслер: Вершина восприятия музыки — это приблизиться к Бетховену, Шуману, Шуберту. Для меня они — величайшие композиторы, также как и Чайковский. Вся музыка этих композиторов — это космос. Она наполняет жизнь значением.

Менахем Пресслер, пианист, основатель трио Beaux Arts, родился в Магдебурге в 1923 году. В 1939 году он покинул нацистскую Германию и эмигрировал в Израиль. После победы на Международном конкурсе пианистов им. К. Дебюсси, он начал гастролировать в городах США и Европы. В 1955 году на музыкальном фестивале в Беркшире дебютировал как камерный музыкант — в составе трио Beaux Arts. Выступал с Джульярдским квартетом, Эмерсон-квартетом, Американским и Кливлендским квартетами и другими коллективами. В преподавании он достиг таких же выдающихся успехов, как и в исполнительской карьере: ему присвоено звание «Мастера педагогики», а его студенты побеждают на всех крупнейших международных фортепианных конкурсах.

В числе многочисленных премий и наград музыканта — звания почетного доктора Манхэттенской школы музыки, Университета штата Небраска, Консерватории Сан-Франциско и Школы искусств Северной Каролины; шесть номинаций на премию «Грэмми», премии за выдающиеся достижения от журнала Gramophone и Международной ассоциации камерной музыки; награда за выдающиеся достижения от Американской ассоциации камерной музыки и др.

Помимо записей камерного репертуара в составе трио Beaux Arts, Менахем Пресслер записал более тридцати сольных дисков всех эпох и жанров — от Баха до Бен-Хаима.