Когда молодых ребят во время Второй мировой немцы везут на расстрел, один из них, Жиль, случайно меняет свой сэндвич на книжку на персидском языке. И в роковой момент ему приходит в голову прикинуться персом. При том, что из всей книги он запомнил лишь два слова «отец» и «мать».

Офицер Кох был уверен, что учит настоящий язык фарси. Но правду знал лишь заключенный Жиль. Фото: Предоставлено пресс-службой фильмаОфицер Кох был уверен, что учит настоящий язык фарси. Но правду знал лишь заключенный Жиль. Фото: Предоставлено пресс-службой фильмаОфицер Кох был уверен, что учит настоящий язык фарси. Но правду знал лишь заключенный Жиль. Фото: Предоставлено пресс-службой фильма
По воле случая обстоятельства складываются так, что в лагере немецкий офицер Кох как раз мечтает выучить фарси, чтобы после войны поехать в Тегеран, где живет его брат, и открыть там ресторан. И выбор молодого человека невелик — либо сделать вид, что он знает язык, либо умереть. Новый фильм режиссера Вадима Перельмана постоянно держит зрителя в напряжении, поскольку в нем есть что-то от квеста. Точно так же, как похож на квест фильм «1917» — один из главных претендентов на премию «Оскар» этого года.

Премьера ленты «Уроки фарси» прошла на юбилейном 70-м Берлинале, но не в основном конкурсе, а в программе спецпоказов. Тем не менее он стал одним из самых заметных на этом киносмотре и, главное, очень полюбился зрителям. Вскоре фильм приедет и в Россию. А в Берлине обозреватель «РГ» поговорила с режиссером Вадимом Перельманом.

Вы сами-то выучили во время съемок псевдоперсидский язык?

Вадим Перельман: (Смеется.) Ну да, я точно запомнил слова, которые использовались в картине.

Я тоже, даже помню, как будет «Я тебя люблю» — «Или бар онай ау».

Вадим Перельман: Что интересно: когда в фильме во время сцены на пикнике немецкий офицер Кох спрашивает «перса», как будет дерево на фарси, и тот отвечает «радж», зрители помнят, что ранее этим словом он называл хлеб. То есть и они учат этот язык вместе с героями.

Но слово «бабу» на самом деле означает «отец».

Вадим Перельман: Конечно. Книга-то на персидском была настоящая — он выучил по ней.

Если мы уже идем по деталям фильма. Было понятно, что узник учит немца словам. Но как же падежи, склонения и другие правила грамматики?

Вадим Перельман: Он учит его грамматике! Непонимание этого — из-за того, что слишком быстро проходят субтитры. Тем более они — на разных языках. Но если посмотреть внимательно, можно прочесть, что он продумал и множественное число, и императивы. Все есть. Например, рунлари — полететь, а не летать. В фильме не просто словарь. Я обо всем подумал. Если бы парень говорил, например, так: «собака идет сюда» — то Кох бы догадался. То есть он должен был придумывать падежи, суффиксы и префиксы.

Кто придумал второй язык фарси? Автор сценария Илья Цофин?

Вадим Перельман: Нет. У него было написано в скобочках фейк-фарси (псевдофарси). Мы специально взяли лингвиста из МГУ. Антон Киров — отличный специалист. Я ему дал список людей. Все имена в фильме настоящие и даты рождения тоже. Этот парень такую работу проделал!

Слушала ваше интервью для радио Берлинале, и вы там сказали, что немецкий офицер благодаря языку фарси становился человеком.

Вадим Перельман: Что он может быть им! И то это громко сказано, потому что я не хотел до такой степени его очеловечивать. Но он пару раз буквально выпал из своего состояния зазомбированности политикой Гитлера, когда говорил на лжефарси про маму, про детство про еду. О таких вещах он мог вести коммуникацию только не на немецком языке. А потом обратно превращался в настоящего Коха.

Кох по-немецки повар?

Вадим Перельман: Да, это и фамилия, и профессия. Все детали продуманы в фильме. Он — глава продовольственного хозяйства в лагере. Кухня, склады — все на нем.

Тимур Бекмамбетов рассказывал, что с 2012 года сценарий этого фильма лежал у него, но снять фильм — руки не доходили. А потом, когда вы вместе делали фильм «Елки», он вдруг посмотрел на вас и понял — да вот же он — режиссер этого фильма! Тимур предлагал какие-то режиссерские решения или все придумано вами?

Вадим Перельман: И я бы не позволил стоять за моей спиной, и он спокойно мог предлагать свои решения, но не делал этого.

Вы специально сделали фильм менее авторским и более зрительским?

Вадим Перельман: Я не умею делать авторское кино. Снимаю, как умею. Если получается зрительское, так оно и есть. Я обычно все снимаю классическим способом. Например, у меня очень мало ручной камеры. Даже «Стедикам» я особенно не уважаю. Если такая камера есть, то пусть будет невидимой.

Почему немца у вас играет Ларс Айдингер? Потому что он сейчас — на волне?

Вадим Перельман: Я вообще его не знал. Кастинг-директора давали мне списки актеров. Выбирал их вначале по лицам. Для меня медийность роли не играла. Потом посмотрел фильмы с их участием и сразу выбрал Ларса. Кстати, Ларс два года назад не был таким «вездесущим» и популярным.

А он ведет себя как звезда на площадке?

Вадим Перельман: Нет, он очень простой. Отличный парень. Работать с ним было удовольствием. И с Науэлем — тоже (в роли «перса» — Науэль Перес Бискаярт. — прим. «РГ»). Я просто смотрел фильмы с ним. Никаких проб не делал — ничего. Как и в случае с Айдингером. Йонас Нэй — его я также выбрал на роль немецкого солдата Макса. В фильме есть и Леони Бенеш — она снималась в «Белой ленте» Ханеке и сериале «Вавилон-Берлин».

Я провела аналогии фильма «Уроки фарси» с вашей же лентой «Дом из песка и тумана», трижды номинированной на «Оскара». В обеих картинах есть мальчик, судьба которого начинает меня волновать, словно он мой родственник.

Вадим показывает рукой на себя.

Фото: www.kinopoisk.ru
Фильмы в цифрах: Российское кино сокращает свои убытки
То есть — это вы?

Вадим Перельман: Отчасти. В любом случае вкладываешь в главного героя часть себя. Причем не специально. Это получается само собой.

То есть если бы я задала вопрос, в ком вас больше — в Кохе или в этом парнишке?

Вадим Перельман: Точно не в Кохе!

Вы все снимали в Беларуси. Там есть сцена, когда Жиль выходит под конвоем выбрасывать отходы. И за ним идет конвоир. И кажется, что парень сбежит из лагеря. Там вся сцена удивительная — в тумане. Вы ее снимали в четыре часа утра?

Вадим Перельман: Нет. Это вообще было чудо. Мы снимали в Бобруйске, и у нас в этот день была назначена другая съемка. На кухне. Пока все к ней готовились, я вышел покурить. Посмотрел на эту дорогу. А там за этими деревьями метров 20 сараи — гаражи «совковые», сохранившиеся еще с 60-х годов прошлого века. Оранжевые, красные — мы туда камеру даже не направляли, старались не смотреть. И вот я выхожу, смотрю, и… обомлел даже. Быстро побежал к рации: «Всех — сюда! Камеру — сюда! Где бочка?» Бочка с отходами вообще не должна была быть в кадре в этот день. Я говорю: «Быстро ее собирайте, колеса нужно прикрутить. Все сейчас уйдет!» Костюмы тоже были другие. К счастью, Йонас оказался на площадке. Все забегали. Это было начало смены — часов 7-8 утра. К 10-11 мы все отсняли. И обычно этот туман развеивается солнцем. Но он стоял весь день. И мы тогда сняли еще и обе сцены на плацу — когда утром ходят солдаты. Затем я взял вторую камеру… Получился такой мой второй «Дом из песка и тумана» — о чем вы спрашивали. Очень повезло.

На премьеру фильма «Уроки фарси», которая состоялась на Берлинале, одна из актрис пришла с написанными на руках именами жертв теракта, что случился в немецкой столице в эти дни. Фото: РИА Новости
Какие ваши любимые фильмы о Холокосте?

Вадим Перельман: Когда я снимаю фильм, даже на начальных стадиях, то не смотрю другие — на эту же тему. Потому что я специально не хочу вдохновляться или случайно что-то заимствовать. Делаю фильм из моей головы со своей командой — операторами, художниками, актерами. Так, как вижу этот сценарий. Вот сейчас я отключился от процесса производства. «Ребеночек» пошел в школу — то есть фильм вышел к зрителям. Могу говорить. Мне очень нравится «Сын Саула». Документальный фильм «Шоа» Клода Ланцмана. Но это другой формат — документальная лента, которая длится шесть часов.

Фото: Из архива Егора Кончаловского.
Егор Кончаловский — о природе человека и главном проклятье интернета
Фильм «Уроки фарси» так прекрасно приняли в Берлине.

Вадим Перельман: Интересная вещь. Я никогда не знаю, сделал ли я хороший фильм, до того, как увижу глаза людей, которые его смотрят. Ни пресса, ни мама, ни друзья не дают мне этого понимания. У меня есть друзья, которым я много раз показываю фильм в процессе монтажа. На премьере я был слишком нервный. На следующий день я поехал на показ, зашел за полчаса до конца сеанса, еще не было финальных сцен. Я стал в темноте у стены и смотрел. И вот тогда я все понял. Так же было и с «Домом из песка и тумана». Ни в одном другом фильме! Может быть, еще, когда был сериал «Измены» — если бы я ходил по домам и смотрел на глаза людей.

Примерно в середине фильма, когда мне, как зрителю, стало понятно, что он — получился, я сидела и думала о том, что только бы удался финал. И он получился даже лучше, чем я ожидала.

Вадим Перельман: Я не понимал, что финал станет сюрпризом для зрителя. Я работаю интуитивно, эмоционально, у меня нет никаких правил. А потом сам удивляюсь — как это сработало? И мне говорят, как ты это все придумал. А для меня для самого это — неожиданность, и я прямо говорю об этом людям, которых я люблю.

Мнение
Илья Стюарт, продюсер:

— На мой взгляд, фестиваль посчитал фильм более зрительским и поэтому предложил премьеру в рамках Gala Special, что считается невероятно престижным. Все же, в конкурсе Берлина в этом году прослеживается определенная тональность. Я считаю, что нам очень повезло с премьерой в рамках именно нашей программы, и, судя по первым реакциям, картина стала настоящим событием фестиваля. Мы были очень рады и благодарны фестивальной публике за долгую овацию после фильма и за те эмоции, которыми дышал зал во время просмотра. Для меня также было огромным впечатлением, когда Ларс Айдингер произнес пронзительную покаянную речь перед всей мировой прессой. Для Германии наш фильм — очередное важное высказывание на болезненную тему, но с абсолютно уникального, на мой взгляд, ракурса. В широкий прокат в Германии картина выйдет накануне 9 мая. Мы очень надеемся, что и в России тоже, сейчас у нас ведутся активные переговоры с дистрибьюторами. О прокате в России сообщим в ближайшем будущем.