— Александр Викторович, расскажите, где и когда вы начали заниматься хоккеем и почему решили выбрать именно эту игру?

— В хоккей я пришел, когда мне было уже девять лет — по нынешним временам очень поздно, да и тогда тоже. А до этого у себя во дворе, в Пензе, где я родился и вырос, играл в футбол. Поначалу приходилось очень тяжело — нужно было догонять сверстников. Они-то умели кататься, а я нет, Но, я был мальчиком шустрым, длинноногим, забил пару голов и меня быстро заметили.

— Какие успехи вы показывали в детском хоккее, как вы шли спортивным путём к своим двум золотым Олимпийским медалям?

— Да, этот путь быль очень тяжелым и тернистым. Приходилось каждый день идти на тренировку через весь город. Тогда в Пензе был всего один каток с искусственным льдом. Сумку с формой на плечо и вперед — туда-обратно по два раза в день. Встаешь в пять утра, тренировка, потом за час надо успеть в школу, а после нее — опять на тренировку. Итак несколько лет, пока мои родители не переехали поближе к стадиону.

А когда переехали, я уже по восемь часов катался. Оттачивал до автоматизма свою технику, броски, катание. Я был очень трудолюбивым и упёртым. А по другому тогда и нельзя было, если ты хотел пробиться в люди. Вот через труд и упорство и пробился в Москву.

— Почему вы приняли решение перейти из Пензы именно в «Спартак»?

— А потому что мне с детства всегда нравился именно «Спартак». Я любил эту команду и в никакой другой клуб переходить не хотел. Даже мыслей о ЦСКА или «Динамо» не было. Тогда в этой команде» играло много хороших ребят: Якушев, Шалимов, Шадрин, Ляпкин, которые выступали и за сборную и были в ней на первых ролях.

Поэтому я сразу влюбился в эту команду и поставил себе цель попасть именно в «Спартак». И когда меня пригласил в неё Анатолий Ватутин (старший тренер «Спартака» — прим. ред.) — я не мог отказаться и сразу согласился.

— Даже, несмотря на то, что в те времена путь в сборную СССР был ближе и короче через ЦСКА?

— Да, тогда, действительно, дорога в национальную сборную была ближе через «Динамо» или ЦСКА, но я любил «Спартак» и относился к этому очень серьезно — менять часто клубы не хотел. Я всегда знал, что если буду хорошо играть за красно-белых меня обязательно Тихонов пригласит в сборную, несмотря на мою клубную принадлежность. Так оно в итоге и произошло.

— Первое свое Олимпийское золото вы выиграли в 1984 году в Инсбруке. Помните, какие были установки перед этим турниром, ведь предыдущие Игры-1980 мы неожиданно проиграли американцам?

— Конечно, попасть в великую хоккейную сборную Советского Союза было почетно и очень ответственно. Тогда перед турниром все были настроены только на победу и ни о чем другом даже не думали. В Инсбруке Тихонов поставил меня в тройку с Дроздецким и Тюменевым, с которыми я быстро сыгрался и нашел общий язык. Считаю, мы очень достойно отыграли весь олимпийский турнир.

— Какие воспоминания от этой победы остались в памяти? Это очень сложно передать словами и подобрать эпитеты — это и гордость, и удовольствие, и счастье, спортивное счастье. Поперло, короче (смеется).

— Это, правда, что в 1988 году вас хотели отправить на пенсию и не брать на Олимпиаду в Калгари, но вы всем сказали, что всё равно на неё попадёте?

— Там немного другая ситуация была. У меня была серьезная травма, и я даже сам не думал, что туда поеду. Но, Виктор Васильевич настоял, что Кожевников должен быть в сборной. И я прямо из больницы поехал во второй раз на Олимпийские Игры. Отыграл весь турнир фактически на одной ноге.

Я был уже опытным игроком и показывал своей игрой пример молодым хоккеистам, которых было много в той команде. Я очень благодарен Тихонову, который, несмотря на обстоятельства, включил меня в состав.

— А почему так получилось, что у вас больше титулов чемпиона Олимпийских Игр, чем чемпионатов мира, которые в отличие от Олимпиады проходят каждый год?

— А кто тренером сборной СССР тогда был?

— Виктор Васильевич Тихонов…

— Вот и ответ на ваш вопрос. Приходишь к нему — он спрашивает, ты где? В «Спартаке». Вот и весь разговор — до свидания. А Олимпиада всегда стояли особняком. Просто так уже не откажешь. Туда надо было брать, действительно, лучших из лучших.

— Почему все-таки в конце карьеры вы перешли из «Спартак» в другой столичной клуб, «Крылья Советов»?

— Ну, потому что в «Спартак» пришел Борис Кулагин и я не подошел ему. Почему? Я не знаю. Не хочу на эту тему сейчас поднимать ворох. В итоге я семь лет отыграл за «Крылья Советов».

— Вы довольны тем, как сложилась ваша игровая, профессиональная карьера?

Конечно, очень доволен. Как счастлив и тем, какие у меня появились друзья за это время. С ними я дружу и общаюсь до сих пор: Слава Фетисов, Леша Касатонов, Александр Сергеевич Якушев. Да, если всех перечислять — места в газете не хватит (улыбается). Да, и обидеть, если кого забуду — не хочу.