Западные страны, вводя санкции, стремятся резко сократить доходы российского бюджета. А у нас с 1 февраля индексируются на 11,9% материнский капитал и детские пособия, а с 1 июня на 10% увеличатся пенсии и МРОТ. Хватит ли нашем бюджету денег на все расходы? Ответ знает замначальника отдела аналитических исследований института комплексных стратегических исследований Вера Кононова.

Евгений Никтовенко, Aif.ru: — Россия в 2023 году вернулась к дефицитному бюджету. Не пострадают ли в результате социальные обязательства, выплаты пенсий, пособий, зарплат?

Вера Кононова: — Дефицит, который ожидается в федеральном бюджете в 2023 году (3,27 трлн руб., или около 2% ожидаемого ВВП) — это совсем не тот объем, который мог бы угрожать перебоями в выплатах пенсий, пособий, зарплат бюджетникам и иных социальных обязательств. Наша бюджетная система справлялась и с более объемными дефицитами, причем возникшими не в плановом порядке, как это происходит сейчас, а внезапно. Например, в 2020 году дефицит федерального бюджета был существенно выше — 4,1 трлн руб., или 3,8% ВВП, и это сопровождалось ростом социальных выплат и реализацией мер поддержки бизнеса.

— Еще много обязательств, в том числе и социальных, «висят» на региональных бюджетах. А как там дела обстоят?

— Большинство региональных бюджетов в последние годы находится в довольно сложном положении: их расходные обязательства (прежде всего социальные) растут, а доходная часть за этим не успевает — налоговая база если и растет, то нестабильно. К тому же наша налоговая система сильно централизована, и значительная часть собираемых налогов направляется в федеральный бюджет. Регионы, за небольшим числом исключений, все больше и больше зависят от трансфертов из федерального бюджета, а также от бюджетных кредитов, выдаваемых для покрытия дефицитов.

— Но федеральный бюджет не бездонный, тем более что главный бюджетный донор — нефтегазовая индустрия — основательно обложен санкциями.

— Федеральный бюджет, действительно, имеет достаточно высокую зависимость от экспорта энергоносителей. По итогам 2022 года нефтегазовые доходы федерального бюджета составили 11,6 трлн руб., или 41,6% его суммарных доходов. План на 2023 год уже не столь оптимистичен: ожидаемые нефтегазовые доходы должны составить лишь 8,9 трлн руб. И, конечно, риски снижения этих доходов существуют — например, в случае снижения цен на российские энергоносители по новым поставкам в дружественные страны или же сокращения объема добычи в результате ограничения возможностей для экспорта.

В этих условиях многое будет зависеть от того, как будут развиваться внутренние производства, прежде всего перерабатывающие. Это касается в том числе и переработки энергоносителей, нефте- и газохимических производств, обеспечивающих выпуск полимеров, лакокрасочных материалов, химических волокон, бытовой химии и т. д. Углубление переработки необходимо и в отношении других ресурсов — металлических руд, древесины и т. д. Развитие новых производств расширит налоговую базу бюджетной системы, что позволит заместить нефтегазовые доходы бюджета на «внутренние» доходы. Чтобы этот процесс начался, необходимы инвестиции в развитие соответствующих производств и необходимой для них инфраструктуры — как частные, так и государственные.

— В кризисные периоды дефицит государственного бюджета — это желательное и даже необходимое положение дел. Смысл бюджетной политики как раз и состоит в том, чтобы в периоды экономического спада обеспечивать «перезапуск» роста экономики за счет опережающего роста расходов бюджета по сравнению с его доходами в этот момент. В то время, когда население и компании сталкиваются со снижением доходов и вынуждены ограничивать свои расходы, задача государства — идти наперекор этой тенденции, наращивая расходы и дефицит своего бюджета, чтобы поддержать спрос и продолжить реализацию инвестиционных проектов.