Каннский фестиваль завершен. В редкостно неровном конкурсе, где доминировали фильмы-середнячки, к финалу все же набрались пять-шесть картин, способных претендовать на призы. Но жюри под председательством Алехандро Гонсалеса Иньярриту оказалось редкостно гибким и угодливым — оно умудрилось отвесить поклоны сразу на все стороны, прокатив лучшие фильмы и наградив те, которые нужно.

Главный поклон — все-таки в сторону здравого смысла: Золотую пальмовую ветвь получил фильм корейца Пон Чжун Хо «Паразиты»: картина, идеально сбалансированная по жанру, включившему как фарсовые, так и реалистические краски, как гротеск, так и тончайшую восточную психологическую живопись. Я, как и многие, отдавал предпочтение фильмам Малика и Тарантино, но вполне могу согласиться и с таким вариантом: фильм Пон Чжун Хо действительно и хорош, и талантлив, и по-своему уникален.

Но дальше начинается даже не политкорректность (корректностью, то есть правильностью мышления здесь и не пахнет), а политрасчетливость, когда жюри послушно следует новейшим трендам — я бы даже предположил, указаниям — фестивальной конъюнктуры. И когда в присутствии таких бесспорно выдающихся фильмов, как «Тайная жизнь» Терренса Малика или «Однажды… в Голливуде» Квентина Тарантино, награды сыплются на фильмы уровня «Атлантики» Мати Диоп, «Портрет девушки в огне» Селин Скьяммы или «Малыш Джо» Джессики Хауснер, это акт обесценивания и обессмысливания каннских призов.

Потому что в фильме Селин Скьяммы, где жюри обнаружило лучший сценарий, сценария, можно считать, нет совсем. Потому что лучшую женскую роль можно было найти хотя бы в «Тайной жизни» с невероятной сильной работой актрисы Валери Пачнер, но приз получила одна из самых безликих ролей программы — Эмили Бичем из беспомощной фэнтези «Малыш Джо». И потому что более серой, даже туповато придуманной социальной драмы, чем «Атлантика» Мати Диоп, мы на фестивалях такого уровня еще не видели, но именно она получает не менее, чем Гран-при. Первая в истории Канн темнокожая женщина, получившая столь высокую оценку, от неожиданности так растерялась, что ее с громадным трудом удалось оторвать от микрофона, за который она держалась, чтобы не упасть от нежданного счастья.

Все с большим уважением относятся к социальным исследованиям братьев Дарденн, но в «Молодом Ахмеде» они явили свою самую слабую работу — и художественно, и даже интеллектуально. В ней нет и следов каких-нибудь режиссерских поисков и тем более достижений — но этот фильм получил приз за лучшую режиссуру.

Приз за мужскую роль ушел Антонио Бандерасу в фильме «Боль и слава» — многие коллеги так и пророчили, хотя здесь есть очевидная натяжка: все любят Альмодовара, все сочувствуют его чуть слишком самовлюбленной киноисповеди и все хотели бы хоть как-то отметить своего давнего фаворита. Но была в конкурсе редкостно мощная работа Августа Диля в той же «Тайной жизни», и сентиментальность «Боли и славы» мне кажется мелкой и тусклой рядом с трагической ролью человека, во имя собственного достоинства и верности идеалам пожертвовавшего жизнью.

Приз жюри поделили фильмы «Отверженные» Ладжа Ли и бразильский «Бакурау» Клебера Мендозы Фильо и Джулиано Дорнеллеса. Первый, думаю, заслуживал быть отмеченным жюри — дебютная социальная драма молодого чернокожего режиссера, в какой-то мере раскрывающая истоки бунтов, взорвавших сегодняшнюю Францию. Второй — уже сомневаюсь: натурализм картины, понимание режиссерами жестоких сцен как аттракционов стали настолько общим местом в кино, что найти здесь что-то принципиально новое крайне затруднительно. Фильм, не обозначающий никаких новых трендов, не открывающий нам новых талантов, вряд ли имел основание присутствовать в каннском конкурсе — но фестиваль его поддержал премией, не объясняя мотивов.

Жюри оказалось редкостно гибким и угодливым, прокатив лучшие фильмы и наградив те, которые нужно
Напомню, что все эти дни среди главных фаворитов критики и публики фигурировали очень сильные картины Терренса Малика, Квентина Тарантино, Кена Лоуча, Педро Альмодовара и Пон Чжун Хо. Первые три оказались вообще не замечены высоким жюри, что в контексте нынешнего неровного фестиваля кажется необъяснимым. Кроме того, в параллельной программе «Особый взгляд» прошли несколько фильмов, которые могли бы не просто украсить главный конкурс, но и быть в числе первых претендентов на «золото»: получивший там гран-при бразильский фильм «Невидимая жизнь Эвридики Гусмао» Карима Айнуза или российская «Дылда» Кантемира Балагова. Жюри «Особого взгляда» оценило мастерство 27-летнего выпускника мастерской Александра Сокурова в Кабардино-Балкарском университете, наградив Призом за лучшую режиссуру. Думаю, что его фильм не остался бы без наград и в главном конкурсе, но перепуганные отборщики старались учесть навязанный фестивалям «гендерный паритет» и предпочли взять картины значительно менее сильные, но «женские». В какой-то мере ситуацию поправило жюри международной прессы ФИПРЕССИ, дав «Дылде» свой приз.

И напоследок о финальных днях конкурса. Вопреки обыкновению, они не принесли сенсационных сюрпризов — не открыли новых Тарантино, не опрокинули, как обычно, всю сложившуюся было систему ожиданий и прогнозов. Прошла гей-драма Ксавье Долана «Маттиас и Максим» — фильм об одиночестве непохожего в мире стандартов, чрезмерно говорливый и экзальтированный до истерик. Два друга детства должны поцеловаться для съемок школьного фильма, и невинная эта затея оборачивается для ребят пересмотром всех их жизненных установок. В роли одного из них сам Долан, но, увы, ему как актеру явно нужен режиссер, контролирующий его эмоции.

Прошел средних достоинств полицейский триллер Арно Деплешена «Боже мой!», действие которого происходит в умирающем городке Рубэ, где убита старушка, и герой занят расследованием. Пропуском в конкурс для заурядной картины стало, вероятно, имя режиссера, который далеко не впервые претендует на каннские призы, но каждый раз без успеха.

Очередной крими из бесконечной серии фильмов о Коза Ностре «Предатель» — добротная, но ничем более не примечательная работа итальянского ветерана Марко Белоккьо, в юности прославившегося бунтарским фильмом «Кулаки в кармане», а теперь удовлетворившегося чисто телевизионным качеством.

Чувственный «Мектуб, моя любовь: интермеццо» Абделатифа Кешиша, знаменитого безразмерными этюдами на темы раскрепощенности и секса, стал второй частью задуманной трилогии, однако энтузиазма уже не вызвал. Он не хорош и не плох, — четырехчасовая тягомотина, красивые живчики на красивом ландшафте. Для меня это в такой же мере кино, как снятый на видео марш-парад манекенщиц на модном подиуме. Но каждый сублимирует свои сладострастия, как может — Кешиш вот таким образом. Кто-то эти сладострастия разделит, но многим это быстро наскучит.

Не принес особых радостей и киновояж Элиа Сулеймана из Назарета «Должно быть, это рай»: палестинцы кочуют по свету, все свои навыки и проблемы нося при себе, как черепахи панцирь, и куда бы не приезжали, любая страна становится для них Палестиной. Картина удостоилась специального упоминания жюри.

Призы лауреатам вручал бомонд мирового кино: от Вигго Мортенсена и Валерии Бруни-Тедески до Сильвестра Сталлоне, Майкла Мура, Катрин Денев и Гаэля Гарсиа Берналя. Рапорты о решениях жюри с трудом извлекал из себя почему-то растерянный и явно не готовый в церемонии Иньярриту, все вокруг старательно изображали энтузиазм и счастье. Пресс-зал, наблюдавший все это в соседнем зале на экране, скорбно посвистывал.